Влюбленный викинг - Страница 11

— Весь замок безмятежно спит в надежде на Свена, — прошипел граф и повернулся к остальным, — все спокойны: выставлена стража на стенах. А стражник спит тоже! Потом будет поздно рассказывать, что днем устал, что сморил ночной ветерок…с кинжалом в спине.

Аксель сделал несколько шагов и, развернувшись, оказался посередине обитателей замка. Его грозная могучая фигура застыла в напряжении.

— Десять ударов плетью на первый раз — это очень милостиво с моей стороны, — по рядам пробежал легкий шумок, — думаю, твои друзья, Ульф или Грим, выписали бы тебе побольше, если бы среди ночи их разбудил шум от завязавшегося во дворе боя.

По взглядам дружинников было ясно, что все посчитали наказание справедливым. Все, кому были сделаны замечания в этот день, получили сполна. В зависимости от прошлых заслуг и положения в замке наказания были различными. Некоторые отделались просто шутками и осмеянием, другие подверглись порке и аресту. Но в общем, «раздача» была воспринята с пониманием. День был нервным и напряженным, но граф знал, что такие «разносы» помогают поддерживать в замке порядок. Особенно это касается дружинников, которые всегда должны быть начеку. Да и слугам контроль был только на пользу. Но наказания, применяемые к ним, были несравненно мягче. Например, поварам было приказано тщательно вычистить помещение поварни и испечь в свое свободное время по десять пирожков с капустой на каждого обитателя замка, по числу застигнутых в поварне кур.

— Их было не десять, а три, — пробовал возражать Гонтран, но дружные голоса из толпы поддержали графа и настояли, что птиц было именно десять.

Так, со смехом, и разошлись на ночлег участники «слоновьей раздачи». Пошел спать и граф, но вдруг остановился. Аксель почувствовал, что почему-то не хочется идти в спальню, где его ожидала наложница. Перед глазами возник образ прелестной Шарлотты. Казалось, он снова всматривается в искристые изумрудные глаза и держит в руках изящные тонкие пальчики. Мужчине даже почудилось, что он чувствует тонкий нежный аромат, исходивший от неприступной красавицы. Граф махнул головой, стараясь отбросить наваждение, и зашагал через мощеный каменный двор.

Аксель ухаживает

Шарлотта приставила к колоде небольшой чурбачок и, замахнувшись топором, попыталась его расколоть. Тяжелое лезвие попало не в середину чурбачка, а скользнуло по краю и, отскочив в сторону, вонзилось в колоду. Девушка прикусила губу и опять взялась за отполированное в течение долгого времени топорище. Руки ныли, хотелось бросить тяжелую работу, но Шарлотта знала, что толстые круглые чурбаны долго не разгораются, и быстро приготовить обед не удастся. Вновь блеснул на солнце топор, но на этот раз отскочил чурбан и больно ударил по ноге. Хорошо еще, что она была прикрыта юбкой, но зато на ней осталась черная отметина от грязной коры. Шарлотта потерла ушибленное место и присела, чтобы поднять непослушную деревяшку. В этот момент на ее плечо легла тяжелая мужская рука. Девушка оглянулась и увидела знакомое суровое лицо, рассеченное шрамом.

— Дай-ка лучше я, — викинг склонился и взял в руку топор, — не женское это дело — дрова колоть.

Мужчина снял кольчугу, отстегнул пояс с мечом, скинул льняную рубашку, и, пристроив их на ограде, поплевал на руки. Он взял топорище и покрутил его в руках, как будто бы рубил дрова каждый день.

— Топорик, конечно, дрянной, но попробуем, — задумчиво проговорил он и размахнулся.

Шарлотта осталась без работы и, присев на груду распиленных сосновых чурбанов, стала рассматривать полуобнаженного мужчину. У него был прекрасно сложенный мощный торс, Когда он поднимал топор, чтобы расколоть полено, под загорелой кожей красиво перекатывались упругие мышцы, распирающие широкие плечи.

Было жарко, и Шарлотта разомлела на солнце. От скуки она представила его совсем обнаженным, и перед ней, как наяву, предстали узкие бедра, мускулистые ноги и все то, что она еще никогда не видела, и ее обдало жаром… Ощутив ее взгляд, он обернулся, холодные голубые глаза были бесстрастны… но чувственные губы слегка изогнулись в понимающей усмешке. Лицо у нее вспыхнуло, ― норманн явно читал ее мысли!

Работа у Акселя пошла быстро — рядом с викингом стала быстро расти горка из наколотых поленьев. Сконфуженная Шарлотта, чтобы поскорее избавиться от этих странных мыслей, решила пойти в дом и, присев, стала собирать охапку дров, но мужчина остановил ее коротким жестом.

— Я сам занесу, — сказал он, улыбаясь, — испортишь свой наряд.

— Это мое домашнее платье, — Шарлотта нахмурилась и опустила глаза, ― между ними протянулась какая-то тончайшая нить, и ей почему-то стало неловко.

— Все равно не надо, вон грудь у тебя какая нежная, поцарапаешь.

Девушка отвернулась и молча пошла в дом. Оказывается, на пороге уже давно стоит матушка Луиза и с удовольствием наблюдает за процессом колки дров.

— Чего хмуришься, — сказала ведунья, когда Шарлотта закрыла за собой дверь.

— Ты же знаешь, тетя Луиза, я не люблю викингов….

— Что поделаешь, девочка, придется смириться, ведь они захватили наш край. А крепкий мужчина в доме — это неплохо.

— Что ты имеешь в виду? — сверкнула глазами Шарлотта.

— Да ничего я не имею в виду, а просто говорю, что тяжело нам без мужчин.

Тем временем дверь, заскрипев, отворилась, и на пороге появился Аксель. Вернее было бы сказать, что вначале женщины увидели большую охапку наколотых поленьев, а за ней только виднелась белая вихрастая макушка.